Британский журналист и комментатор Уилл Бакстон, рассуждает о том, что Фернандо Алонсо был и остаётся весьма противоречивой фигурой в Формуле 1.
Казалось, что написать текст о Фернандо Алонсо должно быть легко: перечислим всё, из-за чего мы будем по нему скучать; всё, что сделало – нет, делает его великим гонщиком, одним из лучших, когда-либо садившихся за руль машины Формулы 1. Однако это не так просто – как всегда с Фернандо.
Вопросы о том, чего он мог бы добиться, о его нереализованном потенциале, так и останутся без ответов. Он навсегда останется двукратным чемпионом мира, хотя запросто мог бы выиграть и третий титул, сравнявшись со своим кумиром, Айртоном Сенной. А то и четвёртый. На самом же деле, по числу титулов он мог бы сравняться с Шумахером или даже превзойти его. Это не преувеличение, и Фернандо тоже это понимает.
Немногие гонщики в истории Формулы 1 демонстрировали за рулём машины такие поразительные способности. Но при этом были времена, когда он безрассудно стремился играть в опасные политические шахматы и в результате слишком частно сам оказывался под шахом.
Он стал самым молодым обладателем поула, самым молодым победителем гонки и самым молодым чемпионом мира. В 2005-м Фернандо показывал фантастические результаты. После долгого доминирования Ferrari и Михаэля Шумахера, Алонсо вместе с Renault казались тогда непобедимыми. Если в Имоле он произвёл впечатление, сдержав натиск Михаэля, то во время Гран При Японии закрепил его, опередив немца по внешнему радиусу в повороте 130R. Представитель нового поколения гонщиков просто перехватил инициативу.
Но те два сезона, 2005-го и 2006 гг., остались лучшими в его карьере. Потому что за ними последовали «Шпионский скандал», «Сингапурский скандал» и то, что можно назвать Honda-гейтом.
Только представьте, каких успехов могли добиться Алонсо и Льюис Хэмилтон, когда были напарниками. Но эго испанца на фоне более чем сомнительных действий руководства McLaren, а также советов, которые Фернандо получал от Флавио Бриаторе, его менеджера, разрушило ту золотую возможность.
В Формуле 1 выступал гениальный гонщик, который при этом мог выйти из себя в условиях прессинга, если считал, что ему оказывается недостаточное уважение. Он стал рабом собственного эго. Он любил играть в политические игры в стиле Макиавелли, хотя получалось это у него неважно.
В итоге перед ним закрывались двери – он сам себя загнал в угол.
На спине у Алонсо татуировка в виде древнего самурая, и однажды он объяснил испанской прессе её смысл: «Это напоминает мне о том, кто я, как я стал самим собой, и о силе, которой обладаю. Самурай всё выводит на новый, более высокий уровень: за всё надо бороться, ничто не происходит само собой. Это также напоминает мне о том важном, что происходило со мной: самурай на татуировке опустился на колени, это почти поражение, но взгляд его всегда устремлён вверх».
Ирония в том и состоит, что Алонсо никогда не приходилось опускаться на колени и при этом смотреть вверх. В этом не было необходимости. Поговорите с теми, кто работал с ним в команде Andretti, когда Фернандо выступал в Indy 500, или с кем угодно из заводской команды Toyota, кто был свидетелем его победы в Ле-Мане. Никто даже словом не обмолвится ни о политике, ни об эгоизме, ни о неискренности. Вам скажут, что он целеустремлённый, умный, чрезвычайно одарённый гонщик, жаждущий борьбы за победы. Человек, который полностью выкладывается и вызывает общее восхищение.
Печально, что в последние годы в Формуле 1 его изображали каким-то карикатурным злодеем, великим чемпионом, превратившимся в заговорщика. Всё это явное преувеличение.
Вероятно, отчасти в этом виноваты и мы, журналисты. Впрочем, все, кто думает, что действительно знает Фернандо Алонсо, считают его хорошим человеком и достойным бойцом, в чём я убеждался лично. Я сам слышал его слова и чувствовал его расположение. Никакого эгоизма, никаких игр или политики.
Однажды в ходе телеинтервью, которому не суждено было попасть в эфир, я спросил его, кто он на самом деле: политик, гонщик, страстно любящий скорость, герой или злодей?
«Не знаю, – улыбнулся Фернандо. – Думаю, всего понемногу, и у каждого может быть своё восприятие. В жизни ты разный, в зависимости от ситуации, и это хорошо».
Может быть, так оно и есть. Возможно, он слишком старался казаться тем, кем, как ему представлялось, он должен быть, вместо того, чтобы просто оставаться гонщиком – кем он и был на самом деле.