Во время гонки в Майами Льюис Хэмилтон не скрывал своего недовольства стратегами Ferrari, которые несколько кругов не могли решить, просить или нет Шарля Леклера, который был на более жёстких шинах, пропустить напарника.
Сказанные Льюсом в радиопереговорах фразы «Это не назвать хорошей командной работой» и «Вы хотите, чтобы я теперь пропустил ещё и Сайнса?» сразу привели к предположениям, что между семикратным чемпионом мира и командой присутствует недовольство друг другом.
Поговорив после финиша с руководителем Скудерии Фредериком Вассёром, Хэмилтон вышел к прессе и попытался остановить зарождающуюся бурю.
Льюис Хэмилтон: ««В целом, мне понравилась гонка. Да, в этот уик-энд мы были не так быстры, как хотели, но я считаю, что хорошо провёл этот этап. По результату так и не скажешь, но я стартовал двенадцатым на трассе, на которой очень сложно обгонять, а отрывы были минимальными.
После перехода на шины Medium мне показалось, что машина ожила. Я был очень оптимистичен в тот момент, видел Mercedes впереди и думал, что у меня есть шанс на шестое место. Но я потерял слишком много времени на этих кругах позади Шарля, хотя был явно быстрее в тот момент. Я не считаю, что решение было принято достаточно быстро, поэтому и говорил команде: «Давайте уже!»
У меня нет проблем ни с командой, ни с Шарлем. Я просто считаю, что в том эпизоде мы могли сработать лучше. Однако главное, в чём мы должны прибавить, это машина, ведь, в конечном итоге, мы боремся за седьмое и восьмое места.
Да, мы с напарником боремся за позицию, но было бы лучше, если мы бы поступали так, как в своё время работали с Валттери Боттасом – менялись позициями, если кто-то был быстрее, а если после этого он не мог обогнать соперника, то возвращал позицию напарнику.
Сейчас уже не имеет значения, смогли бы мы обогнать Mercedes или нет, ведь нам просто не хватает скорости. Вероятно, с этим и связано разочарование. Но мы будем держать головы высоко поднятыми и продолжим атаковать.
После гонки Фредерик зашёл в мою комнату. Я просто положил руку ему на плечо и сказал: «Приятель, расслабься! Не надо быть таким чувствительным!» Я мог сказать и более ужасные вещи по радио. В прошлом мы все слышали, что говорили другие в радиопереговорах.
Некоторые мои слова были сарказмом. Но и вы поймите, что за рулём мы находимся под огромным прессингом. В пылу борьбы вы никогда не услышите от гонщика ничего милого.
Но в моих словах не было злости. Это было просто «Давай уже скорее принимай решение! Ты сидишь на стуле, у тебя перед глазами вся информация, решай уже».
Я не ругался, я не был неуважительным или чем-то в таком роде. По крайней мере, мне так не кажется. Я просто говорил: «Парни, быстрее. Я хочу победить».
Во мне по-прежнему живёт огонь, и я не собираюсь извиняться за то, что я боец. Я не стану извиняться за то, что хочу побеждать. Я знаю, что все в команде хотят побеждать, и я искренне верю, что когда мы решим проблемы с машиной, то вернёмся в борьбу с Mercedes и Red Bull, но это не произойдёт быстро.
В следующей гонке мы попробуем что-то другое и продолжим работать над процессами. Мы все с нетерпением ждём того момента, когда я смогу бороться за подиум. Это будет здорово».