Клубный чемпионат мира – это турнир с именем, но без души. Он лишен истории Лиги чемпионов, не может соперничать со страстью национальных чемпионатов и до сих пор выглядит как прототип, а не продукт.
Самыми первыми, кто попытался представить себе нечто подобное, были английские шахтеры из "Вест Окленда". В 1909 и 1911 годах они побеждали команды из Европы и Южной Америки. Никто не понимает, зачем, но в хрониках это зафиксировали.
После войны на сцену вышел "Палмейрас", победивший на Torneio Internacional в Рио в 1951-м. В те же годы в Венесуэле проводили "Pequeña Copa del Mundo", где игроков на поле было больше, чем зрителей на трибунах.
А потом появился Межконтинентальный кубок.
1960-е были периодом, когда турнир мог войти в пантеон футбольных святынь.
Стадионы содрогались от рева толпы, когда "Реал" Мадрид и "Пеньяроль" выходили на поле. Пеле сверкал, Ди Стефано командовал, Эусебиу разрывал – казалось, история пишется вживую.
Но ближе к концу десятилетия романтика исчезла – осталась лишь грубая кожа мяча и еще более грубые подкаты. "Расинг" и "Селтик" играли в смесь бокса и регби, где прикосновение к мячу было нарушением правил. "Эстудиантес" выходил на поле, чтобы наказывать, а не играть.
"Аякс" (а также "Интер" и "Ливерпуль") посмотрел на это, и с подозрительным европейским спокойствием махнул рукой: "Спасибо, мы пас".
В 1980-х Япония взялась за спасение уже стоящего на грани забвения турнира. Одноматчевой финал в Токио, глянец азиатской организации, спонсор в виде "Тойоты" и чек с шестью нулями для победителей – все выглядело как новая эра.
Но даже когда миллионы бряцали в карманах триумфаторов, турнир оставался странным гостем на банкете.
В 2000-м ФИФА решила: достаточно этих полуофициальных шоу – пришло время настоящего клубного чемпионата мира.
Но шоу не удалось. Зрители зевали, телекамеры снимали пустые трибуны, а сам турнир выглядел, скорее, как интересный эксперимент.
Лишь после слияния с Межконтинентальным кубком в 2005-м удалось придать событию хоть какой-нибудь вес. И даже тогда соревнование оставалось в тени – как приложение к Лиге чемпионов, а не ее альтернатива.
И все же ФИФА не сдается. Возможно, она искренне верит, что очередная версия – вот именно она – наконец-то выстрелит.
Когда в 2016 году Джанни Инфантино уселся в главное кресло ФИФА, он сразу взялся за амбициозные идеи. Говорили о глобальной Лиге наций – что-то вроде проводимой УЕФА. Обсуждали даже идею проводить чемпионаты мира чаще – раз в два года.
Европейская футбольная элита поставила жесткий барьер, и все эти планы быстро угасли.
А Клубный чемпионат мира удержался, став для Инфантино личным Иерусалимом. В 2017 году он пытался "продать" турнир за 25 миллиардов долларов Саудовской Аравии и Японии. Однако сделка растворилась в воздухе, оставив после себя лишь пару скептических заголовков в медиа.
А потом пришла пандемия.
Джанни также не сдался. И теперь его футбольная мечта стартует в США – на разогреве перед главным шоу: Чемпионатом мира-2026.
В ФИФА любят повторять: Клубный чемпионат мира делает футбол действительно глобальным. Это звучит красиво – почти как лозунг на постере. И даже отчасти правда. Но ключевое слово здесь – отчасти.
ФИФА – глобальная организация. В ее миссии есть что-то почти социалистическое: заработать – и раздать. Но между 2019 и 2022 ФИФА заработала 7,6 миллиарда долларов, а УЕФА – почти 20.
Одна английская Премьер-лига зарабатывает больше, чем ФИФА.
Футбольный мир – евро-центрический.
Чтобы понять, почему для ФИФА это проблема и она так упорно продвигает клубный чемпионат мира, нужно заглянуть внутрь машины УЕФА:
Это идеальная экосистема.
Но есть одна проблема: она живет в Европе. А футбол – вроде как глобальный.
Азия, Африка, Латинская Америка – это шахты, откуда Европа уже десятки лет тянет ресурсы. Таланты едут в Лигу чемпионов, а их страны получают разве что трансляцию по телевизору.
ФИФА хочет это изменить.
Чтобы разорвать евро-центрический круг, нужно запустить новый: больше матчей, больше зрителей, больше денег. И, конечно, больше турниров с громкими именами, которые продолжают кормить эту глобальную игру.
Дело в том, что элитные игроки играют еженедельно. Их показывают миллионам, и почти всегда – это матчи Премьер-лиги, Ла Лиги, Серии А или Лиги чемпионов. Национальные лиги и УЕФА давно научились монетизировать свои турниры до последнего цента.
ФИФА оставалась за бортом большого шоу.
Чемпионат мира среди сборных – это круто, но длится он всего месяц раз в четыре года. Клубный чемпионат мира – это попытка получить свою долю большого пирога и заработать на тех же игроках, которые давно уже работают на других хозяев.
Футболу как таковому Клубный чемпионат мира не нужен: календарь и так забит под завязку, а Лига чемпионов уже давно дает ответ, кто в мире самый сильный.
ФИФА и сама негласно признала, что спрос на Клубный чемпионат мира оказался меньше, чем ожидалось. Даже матч-открытие с Лионелем Месси не вызвал аншлага, а билеты несколько раз падали в цене: с 349 долларов до 55 и ниже.
Спонсоры откровенно безразличны, а телевещание смотрело на все с подозрением. "Думаю, мы все были скептически настроены на протяжении всего процесса", – признался исполнительный директор Televisa Univision в одном из интервью.
Но ФИФА нашла выход: подписала соглашение с DAZN на 1 миллиард долларов за глобальные стриминговые права. Благодаря этому Инфантино мог обещать европейским топ-клубам солидные призовые – именно они должны привлечь зрителей.
ФИФА утверждает, что турнир 2025-го закроется в ноль, и надеется, что этот старт откроет путь к прибылям уже в 2029-м. А деньги пойдут на развитие футбола – по крайней мере, так обещают.
Вот почему Клубный чемпионат мира вообще существует. Идея хоть и имеет логику, но пока ни одна попытка ее реализовать не оказалась удачной. Сможет ли Инфантино сделать это лучше? Может быть.
Но факт остается фактом: если даже деньги Саудовской Аравии и поддержка DAZN не поднимут интерес, это почти точно – последний шанс.
Фото – Getty Images/Global Images Ukraine
