Первая ракетка мира Карлос Алькарас дал большое интервью испанскому спортивному изданию MARCA
— В 2023-м, когда вы выиграли первый из двух титулов на Уимблдоне, вы говорили, что не может быть смены эпохи, пока Рафа Надаль и Новак Джокович продолжают играть. Вы и Янник Синнер выиграли последние восемь «мэйджоров». Уже происходит смена эры и наступает эра Алькараса и Синнера?
— Ну, Джокович все еще играет. Проходят годы, но он все еще в Туре. Новак четвертый в мире и сыграл полуфиналы на всех турнирах Grand Slam. Он имеет и необходимый уровень, и мотивацию, и физические возможности, чтобы продолжать бороться и быть на самом высоком уровне.
Действительно, в последние годы и Яник, и я были наиболее успешными, наряду с другими игроками. Но нас двоих можно назвать лидерами. Возможно, мы действительно переходим в новую эру.
— Французский экс-теннисист Николя Маю считает, что Синнер одержим вами. Что вы думаете?
— Думаю, мы оба одержимы друг другом. За последние два года Янник проиграл немного матчей, но большинство — именно мне. Янник должен думать и анализировать, что ему нужно улучшить, чтобы наконец победить соперника, которого ему не удается побеждать чаще. Это логично и нормально.
Я, конечно, проигрывал большему количеству игроков, чем он, но мое мнение такое же: я должен работать, улучшаться и делать все, чтобы в следующий раз, когда мы встретимся, быть гораздо лучшим теннисистом.
— Когда в последний раз вы плакали из-за тенниса?
— В Майами. Да, это было на турнире в Майами.
— В вашей команде есть психолог Исабель Балагер. Вы много с ней общаетесь? О чем говорите?
— С каждым разом мы говорим все меньше и меньше. Это такая динамика: мои тренеры много общаются с ней, чтобы давать ей информацию, а она уже передает то, что нужно мне на корте.
Я разговариваю с ней тогда, когда чувствую потребность выговориться, когда надо кому-то открыться. К счастью, после Майами у меня не было такой потребности — всё шло очень хорошо. И на корте, и вне его я чувствовал себя прекрасно.
— Какое первое воспоминание о Кубке Дэвиса приходит вам в голову?
— Единственный раз, когда я наблюдал за Кубком Дэвиса вживую в качестве зрителя, было в Валенсии. Это был матч Испания — Германия. Это единственный раз, когда я был зрителем. Я смотрел исторический матч Давида Феррера против Филиппа Кольшрайбера. Это был невероятный момент.
— На стенах академии Ферерро висят фото тренера в финале 2000 года, когда он принес Испании титул победой над Ллейтоном Хьюиттом. Много ли Ферреро рассказывал вам о том, что пережил тогда?
— Да, иногда он вспоминал эти эмоции и то, что было за кулисами этого момента. Он всегда говорит, что это был момент, который, вероятно, изменил все.
— Поражение в прошлом году в Малаге в матче, который стал официальным прощанием для Рафаэля Надаля — это один из самых грустных дней вашей карьеры?
— Тогда было очень тяжело и грустно. Я выиграл свою одиночную встречу, но затем играл в паре, и я чувствовал ответственность за то, что мы не смогли пройти дальше. Это был очень тяжелый момент. Но поражение в паре с ним на Олимпийских играх в Париже было еще более болезненным.
— Итак, вы считаете, что именно поражение на Олимпиаде было одним из самых печальных моментов?
— Да, без всяких сомнений. После того матча я был очень подавлен.
— Вы уже выиграли шесть титулов Grand Slam в 22 года. Можно ли уже вас приравнивать к игрокам из «Большой Тройки?»
— Нет, даже и близко. Я вообще не рядом с ними.
— Вы одна из самых известных спортивных фигур современности. Что лучшее и худшее в славе?
— Лучше всего то, что перед тобой открываются двери: знакомства с кумирами и легендами, с очень важными людьми, поездки в места, куда ты никогда бы не попал. Но хуже всего, то что ты не можешь быть настолько спокойным, как хотел бы.
Я очень простой и открытый человек. Для меня прогулка — это что-то абсолютно естественное и обычное. Но я не могу этого сделать, чтобы меня никто не остановил и не узнал, чтобы я не чувствовал на себе взгляды. Это худшее в славе и популярности.
— Вы давно работаете с Nike над персональной линейкой одежды. Увидим ли мы ее в следующем сезоне?
— Мы работаем над этим. Думаем, как все сделать и реализовать. Но я уверен, что в следующем году что-то должно быть.
— Этим летом вы были среди присутствующих на церемонии прощания Рафаэля Надаля с теннисом на Ролан Гаррос. Что вы чувствовали в тот момент? Было ли ощущение мурашек по коже?
— Да, конечно, у меня были мурашки, потому что это был очень эмоциональный и очень красивый момент, которого он заслужил. С Роджером, Новаком и Энди. Видео, атмосфера, слова игроков, табличка — прощание было великолепным.
— Хотели бы вы и себе подобную церемонию?
— Конечно, хотел бы. Потому что это будет означать, что я заслужил это всей своей карьерой. Каждый получает то, чего заслуживает. Рафа получил именно это.
— Тони Надаль говорит, что в теннисе нужно менять правила, чтобы по мячу не били так сильно. Как вариант, он предлагает уменьшить размер ракеток. Вы поддерживаете эту идею?
— Это было бы шагом назад. Теннис начинался с деревянных ракеток, потом были металлические, алюминиевые, а теперь другие, которые позволяют больше накручивать мяч. Раньше игра была более плоской: с резаными ударами и не такой скоростью. С годами скорость росла. Во времена Рафы — уже значительно больше, а теперь еще больше.
Мы не можем идти против эволюции. Мы должны быть физически готовыми к той скорости, с которой сейчас играют. Я бы сказал, что нет, не поддерживаю.
— Ваш успех начался очень рано. Вы также стали самым молодым игроком, который получил статус первой ракетки мира. Планируете играть до 38 лет, как Рафа и Новак?
— Нет, пока что я себя не вижу игроком в таком возрасте. Я предпочитаю двигаться год за годом и смотреть, на что способно мое тело. И, главное: будет ли у меня мотивация и желание.
Я не думаю о том, доиграю ли я до 33 или 38 лет. Я просто буду заботиться о себе, чтобы моя карьера была максимально длинной.
