Легендарная американская теннисистка стала героиней одной из обложек специального издания Time, которое посвящено сотне самых влиятельных людей в мире. 
Вашему вниманию фрагмент материала журналиста Шона Грегори о жизни Серены Уильямс после завершения карьеры, ее мыслях о дисквалификации Янника Синнера, фермерстве и дружбе с Меган Маркл.
[…]
«Мы стоим на подъездной дорожке к ферме ее семьи площадью пять акров, потому что ее свекры спят в доме. «Мы по сути питаемся c земли», – говорит Уильямс об участке, на котором она с мужем, сооснователем Reddit и инвестором Алексисом Оганяном, выращивают ягоды, помидоры, капусту кейл и другие культуры, а также держат кур. […]
Когда наша сонливость проходит, я спрашиваю, скучает ли она по теннису, ожидая стандартный ответ о том, что этот этап жизни уже позади. Но я должна была бы знать лучше – скука никогда не была в стиле Уильямс. «Я очень скучаю по нему, всем сердцем», – отвечает она. «Я скучаю, потому что я здорова». Другими словами, она чувствует себя настолько хорошо физически, что уверена: даже в 43 года все еще могла бы одержать несколько побед в туре. «Если бы я не могла ходить, или если бы была совсем обессилена, я бы так не грустила», – говорит Уильямс.
Интересно, возможно, она здорова именно потому, что перестала играть? «Думаю, я здорова, потому что не играла слишком много», – говорит она. Уильямс, которая имеет 23 титула Grand Slam в одиночном разряде, все еще иногда выходит на корт – на ферме есть теннисный корт. И после смерти Джорджа Формана, произошедшей всего за четыре дня до нашей встречи, она даже подумала о возвращении. «Он был чемпионом в 45», – отмечает Уильямс.
Это, без сомнения, соблазнительная перспектива. Но возвращение в теннис выглядит маловероятным. «Я просто не могу оторваться от своих детей», – говорит Уильямс. «Еще одной причиной, почему я должна была завершить карьеру, было желание иметь больше детей. И я смотрю на Адиру и думаю: «Стоило ли оно того?» Буквально недавно думала об этом. И такая: «Да, однозначно стоило«».
Впрочем, Уильямс все еще не равнодушна к теннису. Например, она большая поклонница Янника Синнера […] «Фантастическая личность», – говорит Уильямс. «Я обожаю этого парня, я люблю эту игру. Он великолепен для тенниса». В то же время она признает, что ее удивила трехмесячная дисквалификация Синнера за положительный допинг-тест, взятый год назад. […]
Уильямс хочет быть предельно четкой: она не питает к Синнеру никакой недоброжелательности. «Я столько раз была унижена, что не хочу унижать никого», – говорит она, добавляя, что с нетерпением ждет его возвращения на корт на турнире в Риме в начале мая. «Мужскому теннису он нужен». Но, добавляет она, «если бы это сделала я, мне дали бы 20 лет. Давайте будем честны. У меня бы еще забрали выигранные «мэйджоры». Уильямс говорит, что всегда была чрезвычайно осторожна с тем, что попадало в ее организм, и не принимала ничего сильнее «Адвила», ведь боялась случайно употребить что-то запрещенное. Скандал с допингом, по ее словам, закончился бы для нее «тюрьмой», – смеется она. «Об этом бы даже в какой-то другой мультивселенной говорили».
Она также задумывается, что по этому поводу думает ее Мария Шарапова, которая играла с ней в одно время и была ее соперницей. Шарапову дисквалифицировали на два года в 2016-м (впоследствии срок сократили до 15 месяцев), хотя и теннисный руководящий орган признал, что нарушение было неумышленным – как и у Синнера. «Это странно, но я не могу не думать о Марии все это время, – говорит Уильямс. «Я не могу не сочувствовать ей» (Шарапова отказалась от комментариев).
Освободившись от этих мыслей, Уильямс выходит из «Навигатора» и проводит экскурсию по ферме. Она говорит, что, выросшая в Комптоне, никогда не могла представить, что будет выращивать перец и собирать яйца. «Никогда не думала, что у меня получится заниматься овощами», – смеется она.
В одном из уголков фермы держат пчел. «У нас столько меда – это просто безумно», – говорит она. Уильямс сушит листья моринги, богатые антиоксидантами, чтобы делать из них чай. Она часто общается со своей подругой Меган Маркл, у которой огромный сад в Калифорнии. «Я всегда ей говорю: «Подруга, что ты там сегодня делаешь?«» – рассказывает Уильямс. «Мы обмениваемся рецептами».
Она планирует добавить на территории корт для паделя […] «Я, очевидно, хорошо играю в падел», – говорит Уильямс. «Я не великолепна в этом, но учусь. Это процесс». Вдоль вымощенной дорожки стоит тройка детских домиков, с табличкой «East Stockton St.» – в честь ее детского адреса в Комптоне. Она хочет нанести на каждый из домиков номер: 1117 – ее детский дом в Комптоне; 313 – адрес во Флориде, где она с Винус прожила более 20 лет; и номер дома детства Оганяна в Мэриленде.
Фермерша [которая присматривает за хозяйством Серены] предлагает нарвать ей мяты и сообщает, что вскоре появятся фиолетовые бататы. Скоро также будут расти манго, черника и малина. «Кстати, ты разорвала на Супербоуле», – говорит она Серене. «О, Боже. Я была такая: «Это же моя начальница, это огонь!».
Несмотря на то, что она до сих пор скучает по спорту, в котором когда-то доминировала, Уильямс четко осознает, почему сделала тот выбор. Как человек, полностью отдающийся каждому делу, она знает: должна тщательно выбирать, куда направлять свою энергию – и сейчас ее приоритеты находятся не на корте. Она также предполагает, что желание соревноваться со временем исчезнет. «Надеюсь, мне станет легче, когда почувствую, что физически уже не смогу побеждать некоторых соперниц», – говорит она. «Я отдала всю жизнь теннису. И с радостью отдала бы еще два года, если бы было время. Но приятно заниматься чем-то другим. Я вполне довольна».
