Прошлогодний победитель Australian Open ответил на вопросы журналистов в Мельбурне.
— Каждый может понять, почему Энди Маррей пришел к такому решению. На каком-то этапе ты чувствуешь, что никогда уже не будешь готов на все 100%. Учитывая его успехи в прошлом, такое решение становится понятным. Я расстроился и мне было грустно, я был немного в шоке, когда узнал, что мы его потеряем. Но на каком-то этапе мы потеряем каждого. Мы, топ-игроки, хорошо знаем Энди, он нам очень нравится. У него не так много врагов, он хороший парень, один из тех, кто войдет в Зал Славы, он легенда. Надеюсь, что Маррей сможет отыграть хороший Australian Open, продолжит выступать и закончит все так, как сам того хочет, на Уимблдоне.
— Энди рассказывал, что есть какие-то ежедневные вещи, которые он не может делать, например, надевать носки без боли. Вам сейчас 37 лет, в чем разница, если сравнивать с 10 годами ранее?
— Я встречался с Энди на его благотворительном матче в Глазго в 2017 году и не мог поверить, что он отыграет 2,5 сета в том состоянии, в котором он был. Но он сказал, что сможет. И это было ради хорошей цели. Все мы по-разному реагируем на восстановление или на тяжелый матч. У каждого, вероятно, есть свое слабое место, стопа, бедро, колено… Что бы это ни было, оно превращается в проблему, которая продолжается долгий период времени. Как только у тебя появляется такое место, то его лечение забирает больше всего времени. И однажды ты доходишь до точки, когда лучше уже не становится.
— Эти два-три года у вас свои вопросы по физической подготовке. Но в целом за карьеру у Надаля, Маррея и Вавринки проблемы были более серьезные. У вас есть соображения, почему в своем возрасте вы все еще так физически подготовлены?
— Определенно требуется немного удачи. Если вернуться на пару лет назад, когда был этот неудачный эпизод с коленом. Видимо, оно уже было готово сломаться, однако это могло произойти в полуфинале Australian Open, но не случилось. Возможно, потому что я был разогрет. И мне также кажется, что я хорошо понимаю свой организм. Я знаю, когда что-то болит и я могу с этим играть. Я знаю, когда что-то болит и мне не стоит играть с этой болью, но я все еще могу отыграть матч, может еще неделю, месяц. Иногда это помогает. Каждый игрок с этим сталкивается. Я могу только говорить о моей команде, они знают, когда подталкивать меня работать, а когда они даже рады, что я не тренируюсь. Я также верю, что могу играть, когда не тренируюсь много, у меня есть уверенность в своей игре, даже если я не сильно подготовлен. Возможно, тот теннис, в которой я играю, он более плавный, чем у других. Но это только так выглядит. Я точно так же чрезвычайно много работаю в матчах. Просто это не настолько заметно.
— Как возраст все меняет?
— Думаю, с возрастом происходит так, что тебе требуется больше времени на восстановление. Допустим, вам, не хочу говорить 27 лет, потому что это уже 15-10 лет теннисной карьеры… Скажем, вы молоды, и у вас, например, боль в локте. На следующий день вы можете с ней играть, а через два дня её будто бы и не было. И вдруг, когда вам 30, 35, 40, тут еще зависит от вас и вашей проблемы, но две недели прошли, а вам до сих пор больно. Вы все еще можете играть, но играете с болью. Нужно больше времени, чтобы от нее избавиться. Опять же, у каждого все по-своему. Каждый по-разному переносит боль. Тут также нужно проявить мудрость, когда планируешь график выступлений, ориентируясь на свои проблемы со здоровьем.
Источник:
ausopen.com
Фото: Tennis Australia.
