Первая ракетка мира Янник Синнер встретился с журналистами после своей победы в финале Уимблдона
В решающем поединке травяного “мэйджора” итальянский теннисист в четырех сетах победил чемпиона турнира двух последних сезонов Карлоса Алькараса. Для Синнера этот титул стал первым на Уимблдоне и четвертым на турнирах Grand Slam.
– Янник, вы чемпион Уимблдона. Какие у вас ощущения?
– Да, это невероятно. Я мечтал просто сыграть на этом турнире, хотел просто быть его частью. А теперь я сижу здесь с трофеем и это что-то невероятное (улыбается). Так что, да, удивительное ощущение.
– После матча у вас была очень эмоциональная реакция. Расскажите, как чувствуете себя после всего, через что прошли в этом году и на корте, и вне его. И насколько важно было иметь родителей рядом.
– Да, очень эмоционально, даже если я не плакал. Это эмоционально, потому что только я и близкие мне люди знают точно, через что мы прошли и на корте, и за его пределами. Это было как угодно, только не легко. Мы старались давить, на каждой тренировке, даже если мне иногда было тяжело психологически. Возможно, даже больше на тренировках, потому что когда я играю матч, я могу отключиться и просто играть. Я верю, что это мне очень помогло. Разделить этот момент со всей семьей – это самое прекрасное, что могло со мной произойти. В Париже была только моя мама, и это уже было невероятное ощущение. А здесь мой папа, мой брат, моя мама и вся команда. И не только мои тренеры, а все, кто работает со мной, были здесь. Это прекрасные ощущения.
– Очевидно, что самый важный результат сегодня – это трофей Уимблдона. Но насколько важно для вас в вашем соперничестве с Карлосом было победить его сегодня?
– Это важно, конечно. Потому что когда ты проигрываешь кому-то несколько раз подряд – это непросто. Но в то же время раньше я чувствовал, что был очень близко. Если посмотреть на все наши встречи: в Пекине 7:6 в третьем сете, в Риме у меня был сетбол в первой партии, которым я не смог воспользоваться, в Париже произошло то, что произошло. Но я чувствовал, что я близко. Я никогда не опускал руки. И я продолжаю равняться на Карлоса, потому что даже сегодня он делал некоторые вещи лучше меня. Это то, над чем мы будем работать, готовиться, потому что он снова будет готов бороться. И не только он, а все. У нас большая мишень на спине, поэтому должны быть готовы. А дальше посмотрим, что будет.
– Удивлены ли вы уровнем, которого достигли после трехмесячной дисквалификации? Если бы кто-то в феврале или марте сказал вам, что вы будете в финале Ролан Гаррос и выиграете Уимблдон, что бы вы ответили?
– Я бы не поверил, нет. Дойти до поздних стадий турнира Grand Slam – это уже само по себе очень сложно. Даже если ты в отличной форме и имеешь идеальную подготовку, это очень тяжело. После финала в Париже, я почувствовал, что сделал что-то весомое, – стал финалистом Ролан Гаррос. И это было нелегко. А приехать сюда и выиграть Уимблдон – это невероятно, правда же?
Но при этом я старался верить в себя и принимать все происходящее. Есть только один путь – становиться лучшим игроком. И если ты это делаешь, шанс выигрывать матчи растет, потому что ты вкладываешь усилия каждый день. Именно это мы и делали. И дальше будем делать еще больше, потому что есть игроки, которые идут за нами. Надо быть готовым.
– Карлос был здесь раньше и сказал, что главная разница сегодня – это игра на второй подаче. Что, по вашему мнению, стало ключевым в матче?
– Разница очень маленькая, границы очень тонкие. Сегодня я почувствовал, что мне несколько раз просто повезло. Попадал в линии. В этот раз мне везло в том, в чем ему везло в Париже. Грань очень тонкая.
В начале мы оба не очень хорошо подавали, но также было трудно принимать вторую подачу. Потом я нашел ритм на первой подаче, особенно во втором и третьем сетах. В четвертом сете были моменты, когда я подавал очень хорошо, а потом снова были проблемы. Но это нормально, потому что когда играешь два-три-четыре часа, то невозможно держать один и тот же уровень. Если спрашивать меня, в чем разница, то она очень-очень мала. Сегодня просто это сложилось в мою пользу.
– Насколько вы гордитесь тем, как смогли оправиться после Ролан Гаррос? Даррен Кейхилл (тренер) был здесь несколько минут назад и сказал, что он бы не смог так быстро оставить это позади.
– Именно этим я горжусь больше всего, потому что действительно было очень непросто. Я всегда старался быть честным с собой, и также вел внутренний диалог.. «А что если?». «А что если бы?». Я пытался принять это. Бывает разное. Я считаю, что если ты проигрываешь финал на “мэйджоре” таким образом, то это лучше, чем если бы тебя уничтожили и ты выиграл всего два гейма. А дальше ты продолжаешь и давишь. Я тренировался с большой интенсивностью, потому что чувствовал, что могу играть очень хорошо. Именно поэтому я и сказал после Ролан Гаррос, что это не время меня угнетать, потому что впереди еще один турнир Grand Slam, и я прекрасно выступил здесь.
– Соперничество с Карлосом… Очевидно, что вы хотите побеждать каждый раз. Но есть ли в этом что-то хорошее для вас, иметь современника, с которым идете рядом, с кем можно сравнивать себя? И чувствуете ли вы, что он уже сделал вас лучшим игроком?
– Да, конечно. Это больше про эмоциональную и мотивационную сторону – иметь кого-то молодого, кто выигрывает, по сути, все. И если хочешь не отставать, то надо быть готовым. Я рад, что мы показываем, что у нас правильный подход к работе. В конце концов, самое важное – это стать лучшей версией себя. Я не думаю, что сейчас я в лучшей форме, потому что в 23 года не можешь быть на пике. Надеюсь, что смогу еще прибавить. Но важно иметь таких игроков, потому что они заставляют тебя думать и иметь силу ежедневно выходить на тренировочный корт и работать.
– Делает ли все еще более особенным тот факт, что вы победили Карлоса здесь, на покрытии, которое считается одним из его любимых?
– Знаете, не то чтобы мне все равно, но… конечно, мое любимое покрытие – хард. Я большинство титулов выиграл именно на нем. Но я знаю, что могу хорошо играть и на других поверхностях. В начале карьеры я чувствовал, что смогу достичь чего-то здесь, потому что мои удары достаточно плоские, и мяч проходит быстро. Грунт – это другое дело, потому что там я не имел должной физической формы, но в этом году она была отличной. Я провел 5,5 часов с Карлосом. Это был очень физический матч. И в этом тоже был положительный момент. А выиграть Уимблдон – это самое особенное, что может быть. Я не сравниваю это с покрытием или нет. Уимблдон – он другой.
– Вы упомянули, какой особенный для вас Уимблдон. Что для вас значила встреча с принцессой Уэльской? И что вы сказали ей и ее детям? Казалось, вы прекрасно общались, подписывали мячи для детей
– Да, сначала я не знал, что сказать (журналисты смеются). В такие моменты… сложно понять, как правильно говорить. Я всегда стараюсь быть естественным. Я спросил детей, играют ли они в теннис, какими ракетками – такие вещи. Это было невероятно. Я думаю и верю, что для нас, теннисистов, очень приятно, когда они приходят нас смотреть, потому что это делает все еще более особенным. Видно, насколько сильно они заботятся о теннисе и спорте в целом. Это очень, очень почетно. Мне посчастливилось встретить её и всю семью, так что это был очень приятный момент.
